Маша Шапошникова, активная мама и блогер
- Саша, а ты помнишь, что мы были в больнице?
- да
- А почему ты была в больнице?
- Монетку ела
Сидя в час ночи в больничной палате столичного “Охмадета” я все не могла понять, что же мне мешает хоть на секунду остановить все мысли в голове. Рядом на койке лежала отходящая от наркоза Саша, я гладила ее по животу и пела ей сотый раз “Ой, у вышневому саду”, тихо так, чтобы не разбудить других детей и их мам. Скулила даже, потому что слезы решили, что нужно беспрерывно вырабатываться именно сейчас. Одной рукой я держала одноразовую пеленку и каждые 30 секунд стучала ею по койке, стенам и прикроватной железной тумбочке, разгоняя колонию тараканов, которые здесь чувствуют себя очень даже хозяевами жизни.
01:54 Саша уснула, сделала два глубоких вдоха и стала ровно дышать. Наконец-то она отдохнет. Предыдущие шесть часов ей было нелегко. В голове ты прокручиваешь каждую секунду того, что произошло. Ты выдумываешь себе то, что мог сделать что-то иначе, что могло бы повлечь за собой совершенно другие обстоятельства, и все было бы хорошо. Хотя и сейчас уже все хорошо. Все хорошо. Х О Р О Ш О. Твоя мантра на сегодняшнюю ночь.
Ранее
21:00 Мы спокойно зашли домой после вечерней прогулки, собирались быстро разогреть суп, покормить Сашу, посмотреть мультики и начинать укладывать ее спать. Саша принесла тонну песка из песочницы, которую хотелось сразу же убрать, поэтому муж пошел разбираться, почему пылесос не работает. Пока он был на кухне, Саша, как обычно, села на диван и ждала мультики. Я на минуту вышла снова на улицу, забрала из машины удобрение для балконных цветов и, зайдя в подъезд, я услышала плач. “Не те мультики включили” – подумала я. Зайдя в квартиру, я поняла, что дело неладное. Сашу рвало, Вова ее успокаивал. Ключи от машины полетели в одну сторону, удобрение в другую. Саша держится за рот, перепуганные глаза, слезы, рвота. “Наверное, сок снова залпом выпила” – успокоительная мысль, но крик Саши – “Монетка!” привел нас в ужас. Все наши вопросы о проглоченной монетке оставались без ответа, Саша все так же держалась за губы, плакала и тяжело глотала. Глотала и плакала.
21:05 звоним в Добробут вызывать скорую, но нам проще самым из пригорода доехать к ним. Летим. Летим так, что страшно. Я не пристегнута, Саша на руках, красный свет, встречная полоса. Мне Вселенная послала мужа, который чувствует дорожную обстановку и я могла только ехать и говорить Саше, что она умничка, смелая и все будет хорошо. Х О Р О Ш О.
21:15 рентген. Еле уговорили стоять ровно. Второй рентген, сняли воротничок с шеи. Вот она. Большая монета посреди горла. Доктора на месте нет. “Едьте в Охмадет” там сейчас есть доктора. Снова дорога, снова огромная скорость. Мы знали, в какое отделение ехать, только один раз уточнили, где оно. Нет очереди, один ребенок всего и мы с плачушей Сашей. Осмотр, анализ крови, во время которого Саша плакала так, как никогда до этого. Отправили в палату, не успели оформить, но уже вызвали в операционную.
22:40 Нужно положить Сашу на стол, а она вцепилась в меня и не отпускает, плачет и кричит “мамочка”. Слёзы, как из вулкана лава, вырвались наружу, говорю ей, что я рядом, что все будет хорошо, что сейчас все быстро закончится. А доктор просит быть сильной и улыбаться, от моего настроя все зависит. Саша засыпает, глаза закатываются, а я все пытаюсь понять, дышит ли она.
23:00 Вернулся из аптеки Вова, я боюсь заходить в коридор рядом с операционной, пикающие звуки, которые то были слишком частые, то слишком длинные - выбивали почву из-под ног. Выходит доктор, заходит обратно, идет еще один, потом еще второй бежит в операционную. “Господи, монета, где она ее взяла? Не было нигде в доме монет. Все убрано”.
Наверное, если написать те все мысли, которые были в голове за все эти шесть часов, то мне кажется, что текста получилось бы больше, чем вся эта статья.
00:50 мы в палате, 5 копеек в специальной коробочке у доктора, Саша отходит от наркоза, не хочет лежать в койке, просит идти на площадку. Впервые я замечаю таракана.
01:54 Саша уснула, сделала два глубоких вдоха и стала ровно дышать. Наконец-то она отдохнет. Я продолжаю прокручивать мысли в голове. Что нужно было сделать по-другому, чтобы этого не произошло. Еще тщательнее убирать или не отходить ни на шаг. Чтобы отвлечься, я пыталась узнать, чего боятся тараканы, так как они ползали везде: на стенах, на тумбочках, забирались на кровать и на подушку рядом с Сашиной головой. Я боролась с тараканами в палате и в своей голове.
4:54 рассвет. Я его ждала, я ждала, что в палате станет светло, и тараканы уйдут. И они ушли. Спрятались и замолчали. И в палате, и в моей голове.
5:06 уснула я.
Я чувствую себя виноватой до сих пор. Масла в огонь подливали и доктора на обходе, которые при всех рассказывали, что нужно меня, маму, отправить к профессору на порку, а то не слежу за ребенком и вот им потом приходится вот так работать. Почему-то это говорили доктора, которых ночью я нигде не видела. А те, которые нам помогали и слова не сказали, а только успокаивали и проведывали на следующий день. И даже Добробут перезвонил и спросил как ребенок.
Спустя почти неделю я отпустила своих тараканов, их очень тяжело контролировать и воевать с ними уже нет сил. Быть родителем – самая тяжелая и неблагодарная работа. Иногда ты за себя не можешь нести ответственность, а здесь ты ответственный за все. За то, каким вырастет твой ребенок, что он будет есть и пить, как будет себя чувствовать, кем станет в жизни. Поэтому мне хочется пожелать всем мамам и родителям расслабиться и просто любить своих детей. Ведь все в этой жизни предугадать невозможно. И лучше иногда вспоминать с улыбкой тот страх, который пережили, чем все время жить в стрессе.
11:50 Саша, мы будем называть тебя теперь “копилочка”.
Фото: Личный архив Маши Шапошниковой
Читайте также
