Все-то вы, взрослые обо мне, новорожденном знаете. И слышу, словно сквозь вату, и вижу в 20 раз хуже вас, а запахи, прикосновения различаю в четыре раза лучше. Но вот о том, что я еще и телепат, даже не подозреваете. А ведь я, хоть слов еще и не понимаю, зато эмоции ваши чувствую! Например, мама сейчас очень боится. Она уверена, что, доверившись папе, бабушке или няне, подвергает меня опасности. И мне тоже становится страшно!

 

 

Одно хорошо: как только мама перешагивает за порог, я забываю о ней и вызванном ею страхе... Мама? Какая мама? Вот папина красная футболка – это класс! Моя память пока удерживает информацию совсем недолго. Да и запоминаю я не сам образ (то, что увидел и услышал), а лишь чувство, которое все это вызвало (удовольствие, обида). А еще то, как я при этом двигался, располагался: столбиком, лежа у груди или на спине ногами болтал. Вот и используйте эти мои особенности, оставляя меня на кого-то из близких.

 

 

Папа очень странный. Когда он кормит меня из бутылочки, совершенно не заботится о культурной программе. В глаза мне не смотрит, а норовит отвлечься на телевизор или монитор. Кстати, мне эти мелькающие изображения тоже нравятся. Хотя я все же предпочел бы разговор глазами и обмен улыбками. Но для расширения кругозора пару раз в месяц можно десять минут и телевизор посмотреть. Еще папа думает, что если я отвернулся от бутылочки, то не хочу есть больше. Даже не пытается еще раз предложить. Поэтому я быстро становлюсь голодным и плачу.

 

 

Все же уверен, что скучаю по маме? А ее и не помню! Однако укладывает спать меня папа просто отлично. Всегда что-то выдумает: то на руках носит, причем, хоть и у сердца, но лицом от себя. Здорово! Я и успокаивающий стук сердца слышу, и впечатления получаю. Иногда танцует со мной. Не замечаю, как засыпаю. Правда мне не нравится его громкая и злая музыка. Я плачу и проваливаюсь в сон, как в убежище от кошмара. Когда приходит мама и музыку выключает, я сразу просыпаюсь и тут же начинаю плакать. Таким образом я возвращаюсь к тому моменту, на котором заснул, к тем же тяжелым ощущениям. Папа говорит маме, что будто мне для сна необходим тяжелый рок. Да нет же! Мне нужна ваша колыбельная!

 

 

Важно! Оставляя меня с папой, объясни ему четко, сколько молока я должен выпить. И спрячь подальше записи с тяжелым роком. О прочем позаботится одноразовый подгузник.

 

 

 

Особого контакта «глаза в глаза» с бабушкой у меня тоже нет, но зато у моего тела разнообразных впечатлений предостаточно. Это папа считает меня единым целым с моими одежками и пеленками. А бабушка первым делом меня переодевает. Или надевает еще одну кофточку и какую-нибудь шапочку. Это первое наше с ней развлечение. Называется: «Спасаем кроху от холода!».

 

 

Второе развлечение: «Спасаем кроху от голода!» Я могу сколько угодно отворачиваться, но, пока не поглощу то количество пищи, которое себе наметила бабушка и еще немножко, шоу будет продолжаться. Стоит ли удивляться, что я плачу? Кстати, я вспотел. Спасайте кроху от перегрева!..

 

 

Укладывая спать, бабушка держит меня горизонтально под грудью. В этой позе я привык получать грудь и чувствую себя обманутым. Зато бабушкина колыбельная – супер!

 

 

Важно! Не оставляйте бабушке детскую еду с запасом. И положите подальше теплые вещи! 

 

Наш автор Ирина Лесь