Светлана, расскажите, пожалуйста, как У Вас родилась идея написания книги «Ми до лікаря йдемо»? Почему Вы выбрали именно эту тему? 

У меня была идея пройти по всем темам, в которых детям нужна поддержка. В которых детский опыт может быть травматичным, если мы не будем внимательны и тактичны. А также по темам, связанным с уважением к личным границам, с ощущением безопасности. Поэтому, наши «Добрі дорослішання» сопровождают детей в садик, к докторам. Надеюсь, мы продолжим, потому что есть и музеи, и парикмахерские, и адаптация к первому классу школы… Темы моих книг и статей вырастают из запросов семей. И я бы очень хотела что-то сделать профилактически, чтобы таких запросов было меньше.

Как Вы считаете, почему у наших детей еще существует такой страх перед больницами и врачами? Как с ним бороться?

Ну, бороться точно не нужно. Как минимум, потому что страх перед неизвестностью, страх перед возможной болью, страх перед тем, что кто-то будет «вторгаться» в контуры безопасности, тела более естественен, чем его полное отсутствие. 

Наша задача – создать культуру коммуникации с докторами. Стараться найти того врача, ту клинику, в которой бы к ребенку относились не просто профессионально-внимательно, но и бережно. Относились внимательно не только к его телу, но и к его эмоциональному состоянию. Ребенку любого возраста  важно уважение, важно принятие его чувств (закономерного страха, злости после того, как ему было больно, грусти, слез), а еще – принятие его скорости. У каждого ребенка свое время на адаптацию к различным процессам. Собственно, книжки нашей серии и пишутся, чтобы время на адаптацию сократить, чтобы какие-то вещи, с которыми ребенок столкнется в реальной жизни, уже из книжки ему были знакомы, пережиты и приняты. 

Нам важно рассказывать ребенку о его теле, о телесности, важно, чтобы «образ тела», который формируется очень рано из нашего отношения ко всем «выпуклостям и впуклостям», щечкам, попе, глазкам, из наших обниманий, любований, был позитивным. Важно, чтобы ребенок видел нашу заботу о нашем собственном теле. И важно, чтобы знакомство с докторами происходило до того, как что-то заболит – профилактически. Ребенку важно рассказывать о том, что будет происходить, важно знакомить с доктором, важно быть честными. В нашей жизни, к сожалению, есть и будет опыт, связанный с болью. Наша честность – и в том, чтобы не говорить о том, что действительно, больно: «Это как комарик укусит», «Ничего страшного». Честность в том, чтобы сказать: «Это действительно больно, и мне так жаль, что тебе приходится это переносить. Я бы с радостью взяла бы всю твою боль на себя. Но сейчас это необходимо. И я горжусь тем, как ты справляешься с этим». Уважение вырастает из уважения. Борьба вызывает сопротивление. И мы не боремся со страхом, мы учимся сотрудничать с докторами и детьми.   

Будет ли полезна книга «Ми до лікаря йдемо» и для самых маленьких, и для детей постарше? Могут ли советы в ней быть универсальными для детей разных возрастов?

Книжка писалась так, чтобы для малышей она была развивающей, а для более старших детей – терапевтической. И в ней мы заложили «энциклопедические знания» об органах и системах. Ну и плюс – в ней есть практики, которые я использую в терапии с детьми и взрослыми. Я надеюсь, что книжка может стать полезной и для взрослых. 

Вы консультировались с врачами во время работы на книгой «Ми до лікаря йдемо»? 

Да, конечно. Когда я перехожу на «смежную территорию» (с медициной, с педагогикой), я обязательно беру супервизии. Однозначно консультируюсь и с докторами. Например, в книжке про садик я консультировалась с директорами и воспитателями детских садов. Во время работы над книжкой про докторов консультировалась с врачами и отдельно проходила экспертизу клиники «Френдлик» – партнера издания.

Почему Вы решили написать продолжение книги «Практическое ребенковедение»? На это был запрос Вашей аудитории, или Вы сами почувствовали, что нужна еще одна книга?

В этом году 21 год моей практики. Представьте, у меня наработано больше 50 авторских 5-тичасовых семинаров. Я могу говорить о детях и семьях без остановки больше 250 часов. И мой опыт практический. Я же практик. И пишу всегда «по запросам». Если ко мне больше обращений на какую-то тему, я пишу о ней. Ну и… в какой-то момент я поняла, что есть часть работы, которую я провожу в студии, индивидуально или с группами, но это все равно очень малое количество людей. А запросов очень много, и мне приходится очень многим отказывать. Я дала себе слово, что буду писать больше практического и больше готовить специалистов, которым передаю практики. 

Проводили ли Вы консультации с экспертами из разных отраслей во время написания  «Практического ребенковедения»? 

Я не могу сказать, что именно в «Практическом ребенковедении» я просила об экспертизе. Тут у меня уже свой большой наработанный опыт и экспертиза. Но у меня есть правило: для того, чтобы быть ясной, однозначной в сложных темах, я беру для себя самой супервизии, «чтобы прочистить рецепторы». Ну и я постоянно учусь и продолжаю свои внутренние поиски.

Не теряется ли суть подачи информации в Ваших книгах во время перевода на украинский язык?

Я так рада, что книжки переводятся на украинский! И жалею, что сама еще не могу писать так, чтобы не искажалось ощущение моего текста. Я сотрудничаю с редакторами и переводчиками, которых чувствую, и которые чувствуют меня. Перевод Татьяны Стус и ее редакторские предложения всегда очень углубляют мои книги. В «Практическом ребенковедении» мы были на связи с редактором и выверяли «мои» речевые обороты и слова. Я очень довольна переводом. 

Как Вы считаете, обязательно ли читать книги по детской психологии, чтобы понимать современных детей?

Знаете, мне кажется, что книжки важно читать, чтобы понимать лучше в первую очередь себя и свои реакции. И в каждую из моих книжек заложена поддержка и, если так можно сказать, терапия для взрослых. Я постоянно напоминаю – самая лучшая книжка все равно всегда написана про «общее». Она не может учитывать конкретного семейного контекста, личной истории, индивидуального развития ребенка или семьи. Поэтому всегда важно доверять, но быть критичным к любым текстам на любые темы.

Современные дети, действительно, другие. Потому что и мы – другие. Наверное, важно читать, чтобы дать и себе, и детям право быть иными, любимыми, похожими и непохожим на нас. 

Как Вы считаете, кто такая на сегодня «хорошая мама»?

Ой, вы знаете, я так не люблю словосочетания «хорошая мама». Сегодня и всегда лучшая Мама – та, которая у ребенка есть. Мама, которая показывает ему, как быть живой, сильной, уязвимой, неидеальной, развивающейся, идущей к счастью. Мама, которая внимательна к чувствам и потребностям ребенка, но и заботящаяся о себе. Мама, которая ищет баланс в партнерстве с мужчиной, в работе, в материнстве. Мама, которая поддерживает в сложностях, но не прячет от них ребенка. Знаете, мне кажется, что Мама – это не просто статическое слово. У меня двое детей. Старшему в ноябре 20 лет, младшей 7. Я постоянно оттачиваю грани своего материнства рядом с детьми. Материнство – это процесс вызревания самой мамы. Прекрасный. Сложный. Счастливый. И я, правда, не знаю, что это за неземное существо «хорошая мама».

Фото – архив Светланы Ройз